Как и обещал, в середине августа явился в Ленинград с внеочередной проверкой.

В этот раз сосредоточимся на надписях, объявлениях и прочих субъектах института наскальной живописи, которому было оказано преступно мало внимания в прошлые разы.

Первый день поездки я жил в хостеле возле Финляндского вокзала (Инн на Финском, милый), поскольку он находился неподалеку от Аврора Концерт Холл, где я фотографировал большой фестиваль Neuropunk All Stars.

Я думал, что мосты будут разводиться (хотя на самом деле они не разводились), и потому забронировал ночь в этом хостеле. После концерта я въехал в хостел Риверсайд на Невском, где и находился мой штаб всю оставшуюся поездку. Вид оттуда был прекрасный. (да, фотография ниже — это актуальный вид из окна моего штаба)

То ли питерцы слишком уж сгущают краски по части своей погоды, то ли мне так везет. Да, неизбежно каждый раз я застаю тут дождь, но ничего экстраординарного отметить не могу.

И снова я ворвался в Санкт-Петербург. Это уже третий раз, когда я врываюсь в Санкт-Петербург.

Эта поездка стала моим третьим путешествием в город-герой Одессу (рекорд по количеству, всё-таки, делят Гурзуф с Трускавцом). Первый раз состоялся в глубоком детстве, с мамой. Запомнил я с тех пор мало что. Это даже не воспоминания — застывшие картины, эпизоды, а попытки вспомнить окружающий контекст приводят к недостоверному домысливанию истории. В прошлом году предлогом было посещение сольного концерта Оли Пулатовой. Нынешний же уикендный каприз был посвящен концерту атомной группы Atomic Simao, который я вызвался сфотографировать.

Но концерт группы был назначен на воскресный вечер, а я с проверкой прибыл аж на излете пятницы (при чем в прямом смысле — прилетел). Таким образом у меня появилась масса времени, которую я потратил на этнографические исследования.

Как и всё в центре Одессы, мой хостел находился в совершенно изумительном дворике, отмеченным колодцем в его географическом центре. Колодец, правда, уже много лет является арт-объектом, а не источником воды, но глаз радует всё так же.