Каникулы в Питере (содержит HDR) (часть первая)

И снова я ворвался в Санкт-Петербург. Это уже третий раз, когда я врываюсь в Санкт-Петербург.

Изменилось за прошедшие с предыдущей поездки полгода, понятно, мало что. Куда сильнее изменился я. На этот раз удалось увидеть новое…

…и переосмыслить старое.

Люди тут, конечно, другие немного. Задумчивые, степенные. Северяне.

Хорошо хоть никто не загорает еще на набережной Петропавловской крепости.

Город на редкость симметричен.

Люди просто сидят; за всё время, что я их фотографировал и ходил рядом, они не проронили ни слова.

Девушка сильная, но легкая.

Фотосессия.

Купол православного храма на фоне минаретов мусульманской мечети. Есть в этом что-то очень символичное.

Город.

Жаль, не удалось увидеть, как всё это зазеленеет.

Шпиль Исаакия всё еще завернут в полиэтилен.

Петро Примо на месте.

Желтая луна встает в камышах, есть такое чувство, будто HDR не склеился как надо.

Длинная выдержка.

Короткая выдержка.

В этом городе два дома номер 10 по улице Пушкинская, а я, как известно, коллекционирую такие дома. Но один из этих адресов — рокенрольный арт-объект, и потому в коллекцию его добавлять не совсем корректно. К счастью, настоящая Пушкинская 10 находится рядом.

Примерно в это же время начала портиться погода и небо заволокли угрожающие, но очень фотогеничные тучи.

Оторваться от фотографирования узких улиц в портретном ракурсе невозможно. В коллекцию.

И еще.

Здесь обожают стриженные кусты.

Я догадался прийти в арт-центр «Пушкинская 10» посреди рабочего дня, когда там никого нет, и потому первым и единственным мною встреченным там человеком в тот день был Борис Борисович Гребенщиков собственной персоной. Я поделился с ним сокровенным: что я вырос на его песнях, и многие из них сопровождали меня в важнейших событиях моей недолгой жизни. Что песня «Скорбец» предвосхитила сюжет моего magnum opus «Эра вознесения», и вскоре оказалось, что это не песня стала эпиграфом к книге, а книга стала эпиграфом к песне. Много чего еще я открыл Борису Борисовичу в тот день, но, как впоследствии выяснилось, вслух я ни слова не сказал. Да это и не было нужно, он и так всё про меня знал, и потому тоже ничего мне не сказал.

На Пушкинской 10 целая арка разрисована граффити и короткими рукописными посланиями.

Некоторые умные, некоторые — так.

Я в этом деле уже был стреляным воробьем и потому пришел с маркером.

Присоединился к чату (внизу). Это, кстати, правда.

Маркер за ненадобностью оставил там же, организовав централизованный центр шеринга маркеров. Интересно, приживется ли идея?

_{Первая часть рассказа (вы тут)
Вторая часть рассказа
Третья часть рассказа}